Пакистан против террористов

Военные и гражданское население должны сотрудничать для достижения окончательной победы в борьбе с насильственным экстремизмом

Первез Азкхар, контр-адмирал (в отставке), ВМФ Пакистана

3а пределами собственной территории название страны Пакистан, к сожалению, воспринимается как синоним терроризма исламского толка. И хотя большинство из нас это решительно отрицают, неприятная правда состоит в том, что растущая волна радикализма и религиозной исключительности, которая окутывает нас с начала 1980-х гг., беспрепятственно проникла в наше национальное сознание.

Так было не всегда; несколько подобных всплесков, которые имели место ранее – например, протесты против религиозного течения Ахмади в 1953 г. – были, скорее, порождены политической целесообразностью и неадекватностью, нежели врожденным чувством нетерпимости.

Войны в Афганистане находятся в числе наиболее серьезных причин, приведших к нынешнему состоянию дел. После того, как Советский Союз вывел войска из Афганистана, ситуация в этой стране стала еще более хаотичной, поскольку разрозненные террористические группировки стали бороться за власть. Господствующая в стране нестабильность дала толчок к развитию движения Талибан, которое в основном включало в свои ряды сирот афганской войны, воспитывавшихся в радикально настроенных школах-медресе, которые как грибы выросли вдоль западной границы Пакистана.

По мере того как Талибан одерживал одну победу за другой и его ряды обильно пополнялись новобранцами, росли и амбиции этого движения. После консолидации своих сил в южных частях страны, включая столицу страны, Кабул, они обратили свои жадные взоры на север, на те регионы, где большинство населения составляли узбеки, таджики, туркмены и хазары, таким образом придав гражданскому конфликту в стране этническую окраску.

К тому моменту, когда развернулись ужасающие события 11 сентября, Талибан подчинил уже почти весь Афганистан и стучался в дверь Панджерской долины, последнего бастиона сопротивления. И хотя среди совершивших теракты 11 сентября афганцев не было, коалиция решила наказать тех, кто спланировал теракты, а именно Аль-Кайду в Афганистане. Остатки Аль-Кайды и Талибана, уцелевшие после авиационных налетов и наземного наступления, отступили в горные убежища вдоль пакистано-афганской границы и со временем смогли пробраться к племенным поселениям Пакистана через плохо охраняемую границу, которая никогда не служила препятствием для перемещения пуштунских племен по обе ее стороны.

Скрытая от людских взоров и свободная от любого правительственного вмешательства, за последующие несколько лет Аль-Кайды смогла полностью окопаться в племенном поясе Вазиристана и снискать к себе расположение местного населения, тратя большие суммы денег, что позволило им раскинуть сети своей насильственной идеологии. Захват большого количества высокопоставленных лидеров Аль-Кайды (которые ушли в подполье в крупных пакистанских городах) и выборочные операции против иностранных боевиков в Южном Вазиристане привели к произошедшим один за другим в конце 2003 г. двум покушениям на бывшего в то время президента страны Первеза Мушаррафа. Последовавшие за попытками покушения широкомасштабные жесткие действия со стороны правительства заставили террористические группировки, сплотившиеся под руководством Аль-Кайды, разбежаться в разные стороны.

Неудачная попытка пакистанской армии установить контроль за районом Вана в Южном Вазиристане, в котором окопались многие из экстремистов, привела к подписанию печально известного мирного соглашения апреля 2004 г., которое помогло укрепить имидж террориста по имени Нек Мухаммад. Он, таким образом, вышел из некрасивой истории чуть ли не героем. Политика Аль-Кайды, сводившаяся к тому, чтобы ставить на роль лидеров свободно мыслящих амбициозных молодых людей, окупала себя; использование в качестве стимула дорогих автомобилей-внедорожников, оружия и денег для отбора преданных Аль-Кайды людей в конечном итоге привело к тому, что традиционная роль старейшин племен в вопросах сохранения мира сошла на нет.

С 2004 г. начал править беспредел. Было такое ощущение, что Пакистан сдался силам тьмы, которые без всяких ограничений могли выбирать любую жертву и для которых излюбленным оружием стали бомбы, взрываемые террористами-смертниками. Помимо того, что своими мишенями террористы выбрали высших военных командиров страны, включая командующего армейским корпусом, они также убили бывшего премьер-министра страны, Беназир Бхутто. Шииты, которых преступники ориентации ваххаби-салафи-деобанди особенно не любили, пострадали больше всего, а община хазаров в Кетте подверглась таким жестокостям, что ее члены должны были решать: бежать с насиженных мест или остаться и жить практически в гетто. Мишени, выбранные террористами, были самыми различными: шииты-суфис, умеренные исламские богословы, либеральная интеллигенция, мечети, церкви, этнические меньшинства, кладбища, святыни, школы, рынки, здания суда, автобусы, военные учреждения, правоохранительные органы и разведывательные комплексы.

И вот когда мир был одурачен настолько, что стал думать, что на Аль-Кайду и на Талибан больше не стоит обращать внимание, ему пришлось пережить неприятный шок в виде наступления летом 2006 г. Оскорбленная обвинениями в соучастии, свою первую попытку восстановить контроль государства в районах проживания племен армия Пакистана предприняла годом позднее (операция Рах-и-Хак) и эта попытка была приостановлена духовными лидерами Красной Мечети (Лас Масджид) прямо в центре Исламабада, которые продолжали ставить государственные органы в неловкое положение, используя фатвы (религиозные мнения) против вооруженных сил и прибегая к мстительным нападкам.

Были исчерпаны все воможности в попытках вести серьезные переговоры с духовенством, у которого было много последователей среди террористов и которое пользовалось мощной поддержкой властных структур. Правительственным силам в июле 2007 г. не оставалось ничего другого, кроме как штурмом взять комплекс, служивший одновременно мечетью, школой-медресе и общежитием, и убить всех, кто отказался его покинуть.

Аль-Кайда, чье присутствие в Вазиристане способствовало радикализации жителей племен, использовала инцидент с Лас Масджид для сплочения рядов экстремистов и формирования коалиции на широкой основе под знаменем «Техрик-и-Талибан Пакистан» (ТТП) для координации нападений на государственные учреждения. Помимо планирования террористических нападений внутри Пакистана, эта организация, понимая чисто практическую необходимость добычи денежных средств для финансирования своей деятельности, стала заниматься контрабандой наркотиков, незаконной торговлей оружием, вымогательствами, похищениями людей с целью выкупа и даже грабежами банков. ТТП подняла насилие на качественно новый уровень.

Угроза, которую в настоящее время эта организация представляет для Кабула с северо-востока, заставила войска НАТО и Пакистана начать совместную операцию под кодовым названием «Львиное сердце», известную также под названием «Шердил», с обеих сторон пакистано-афганской границы. Аль-Кайда даже смогла просочиться в агентство «Хибер», традиционный оплот последователей Суфи Барелви, школы ислама, отличающейся большей терпимостью.

За всеми этими событиями Пакистан не заметил, как проповеди одного молодого клерикала-смутьяна, транслирующиеся через мобильный коротковолновый радиопередатчик и рассказывающие о плюсах т.н. «исламской формы правления» и призывающие к скорому свершению правосудия, задели за живое жителей района Сват, входящего в территории племен под администрацией провинций. Сигнал тревоги прозвучал, когда ТТП при содействии популярного среди верующих муллы Фазлуллаха заняла живописную долину и заменила всех гражданских служащих на свои собственные кадры, открыв врата для массового террора.

Народ был повергнут в шок, когда поступили сообщения о том, что террористы также приближаются к столице Исламабаду с другого северного направления. Тогда в действие вступила армия и отбила захваченные территории, а мулла Фазлуллах сбежал в Афганистан, где он создал свой лагерь для анти-пакистанской деятельности.

Новое правительство Пакистана в середине 2013 г. попыталось инициировать диалог с местным Талибаном вместо того, чтобы атаковать его «в лоб», даже когда стало очевидным, что Талибан, как организация, просто стоит на месте. Крупное террористическое нападение на аэропорт в
г. Карачи годом позднее по своим намерениям и целям ничем не отличалось от любого другого. Армия же, по-видимому, решила, что оно отличалось, и ее реакция была жесткой. Немедленно было предпринято полномасштабное наступление на Северный Вазиристан, где господствовали экстремисты всех мастей под эгидой Аль-Кайды. Террористы ответили бессмысленным нападением на государственную школу на окраине Пешавара, административное управление которой осуществляла армия, убив 140 школьников. Это стало той последней соломинкой, которая, согласно пословице, сломала спину верблюду; правительство было вынуждено подготовить Национальный план действий для борьбы с терроризмом на всех фронтах. И хотя еще преждевременно оценивать достигнутый успех, статистика показывает резкое падение – до 60% – количества террористических нападений в 2015 г. по сравнению с предыдущим годом.

Все больше и больше пакистанцев сейчас смотрят в будущее с надеждой. Военные достигли немыслимых успехов, установив правительственный контроль почти на всей территории «пояса» проживания племен, включая долину Шавал, стратегически расположенную на стыке Афганистана и Северного и Южного Вазиристана. Правительство сейчас обратило внимание на Южный Пенджаб, давно уже являющийся очагом экстремизма и сектантства, но до которого раньше не доходили руки. Речные районы на стыке провинций Белуджистан, Синдх и Пенджаб, которые служили убежищем различным преступникам и бандам сектантов, недавно были от них очищены. Военные недвусмысленно дали понять, что объектами их внимания будут убежища и ячейки «кротов» террористов по всей стране. Карачи, наиболее промышленно развитый город Пакистана, одно время стоявший на краю анархии из-за систематических вымогательств, похищений ради выкупа, ограблений банков и заказных убийств, совершаемых бандами уголовников и сектантов, сейчас уже начинает становиться похожим на нормальный город благодаря достижениям армии в соответствии с Национальным планом действий. Точно также и провинция Белуджистан все больше становилась неуправляемой, но сейчас в целом там ситуация стабилизировалась. Неудивительно, что начальник Штаба Вооруженных сил генерал Рахиль Шариф, как утверждают, стал самым популярным деятелем в стране благодаря своему патриотизму и приверженности делу.

И хотя многие страны продолжают смотреть на Пакистан с чувством скептицизма, у людей внутри страны стала появляться надежа. Наконец-то была создана конструктивная обстановка в стране, когда гражданские голоса, призывающие к открытости и толерантности, уже можно услышать, хотя все еще существуют попытки их заглушить.

После долгого перерыва опять открыто обсуждаются вопросы, связанные с правами национальных меньшинств. Как ни удивительно, но именно женщины стоят во главе движения за перемены, раздвигая границы дозволенного, как никогда ранее: Малала Юсафзаи стала самой молодой обладательницей Нобелевской премии мира; Шармин Обаид-Чиной выиграла два «Оскара» за документальные фильмы, освещающие волнующие социальные вопросы; Муниба Мазари была объявлена Послом доброй воли ООН в проекте «Равноправие полов и расширение прав и возможностей женщин»; Физа Фархан была назначена ведущей первого пленарного заседания ООН по вопросам расширения прав и возможностей женщин; кроме того, она включена в список журнала «Forbes» 100 первых женщин-предпринимателей в возрасте до 30 лет.

К сказанному стоит добавить, что ни одна страна никогда не должна забывать, что ее основная задача состоит в обеспечении благосостояния ее граждан. Бюджетные ассигнования Пакистана на здравоохранение и образование часто считаются недостаточными. Эти жизненно важные секторы поддерживаются социальными работниками, филантропами и неправительственными организациями, в чьей помощи они отчаянно нуждаются. Независимо от того, насколько хорошо страна может защищать свои границы, у нее нет будущего, если она не будет делать значительные инвестиции в людские ресурсы и не будет пожинать плоды этих инвестиций. При нынешнем быстро растущем населении, и особенно прослойки молодых людей, главный упор нужно сделать на возрождении экономики и на создании достаточного количества рабочих мест каждый год, чтобы сократить нынешний ужасающий уровень безработицы. Кумовство, которое в крови у многих элитарных систем, необходимо заменить на системы открытые и основанные на реальных заслугах работников. Необходимо бороться и с коррупцией, которую долгое время воспринимали как должное.

Создание четырехсторонней координационной группы, в рамках которой Пакистан пообещал сделать все возможное, чтобы увидеть лидеров афганского Талибана за столом переговоров, является хорошим началом перехода к длительному миру. Эти усилия, однако, были омрачены взрывом начиненного взрывчаткой грузовика в центре Кабула в апреле 2016 г., в результате чего Сеть Хакани и афишируемая ею связь с Пакистаном стали объектом пристального внимания. Поскольку США разделяют эти подозрения, при помощи операции НАТО «Решительная поддержка» в Кабуле, когда Сеть Хакани была объявлена самой смертоносной террористической группировкой в этом районе, именно на Пакистан легло бремя сглаживать такие подозрения. Необходимо провести открытое обсуждение наших взаимных обид в рамках четырехсторонней координационной группы.

Необходимым условием прогресса является стабильность, причем не только в Афганистане, но и в Пакистане. За последние примерно десять лет ни одна другая страна, за исключением тех, в которых идет война, не подвергалась такому большому количеству террористических нападений, как Пакистан. Страна подошла к черте, когда граждане нигде не чувствуют себя в безопасности, даже в учебных заведениях или в молельных домах. Временная передышка, предоставленная операцией «Зарб-и-Азб» в середине 2014 г., должна перерасти в настоящую борьбу с терроризмом «во всех его формах и проявлениях», как сказано в официальных документах. Невоенные аспекты Национального плана действий – законодательная реформа, запрет на литературу, разжигающую ненависть, защита национальных меньшинств, проекты экономического развития и административная реформа в районах проживания племен – требуют пристального внимания.

Пакистану нужны друзья, и он не может больше просто отмахиваться от часто звучащих предположений о его заигрывании с отдельными террористами. Ощущения людей играют роль, и страна должна снизить международную обеспокоенность относительно ее связей с террористическими группировками, такими как Лашкар-и-Таиба, Джаиш-и-Мухаммад, Сеть Хагани, и Куетта Шура, являющаяся ответвлением афганского Талибана, а не то он рискует оказаться в полной изоляции. Будущее благосостояние Пакистана зависит от ответа на один чрезвычайно важный вопрос: будем ли мы и дальше продолжать защищать устаревшую политику или мы становимся ответственным членом более широкого сообщества, готового принять нас в свои ряды?