Как иракская бабушка спасла жизни солдат и вдохновила нацию
СОТРУДНИКИ ЖУРНАЛА «Unipath»
Среди арабских племен существует традиция иметь т.н. нахуа, или звание, присваиваемое людям, которыми это племя гордится. Нахуа в племени аль-Джабур – «Аху Хадла». Однако, после того как Алия Халаф Салех аль-Джабури, которую все знают как Умм Кусай, проявила такую отвагу, возможно, новым нахуа племени будет «Аху Алия». Умм Кусай – сегодня это имя знакомо многим, оно вошло в сердца иракцев, ведь эта женщина помогла спасти более 50 иракских солдат, оказавшихся на территории, занятой головорезами Даиш. Она женщина со стальными нервами, которая встала выше межэтнических и религиозных распрей в тот тяжелый час, когда Ирак готов был скатиться в пропасть войны и хаоса, угрожавшие охватить весь регион. В то время, как кровожадные террористы убивали невинных людей без всякой причины, эта исключительной смелости женщина защищала иракских солдат, которых она приняла как своих гостей. Ее отвага помогла восстановить чувство национального единства.
Район аль-Алам находится на западном берегу реки Тигр и отделяет ее от городов Тикрит и Байджи. Эти регионы были свидетелями жесточайших сражений и самого жестокого массового убийства в истории Ирака, учиненного Даиш в лагере Спейчер, что примерно в 16 километрах от аль-Алама. На территории лагеря находится академия ВВС, так что большинство убитых были курсанты, а не военнослужащие действующей армии. Эта резня глубоко ранила сердца всех иракцев. Террористы запечатлели ее и выставили в социальных сетях, чтобы продемонстрировать всю свою жестокость. В течение нескольких недель Ум Кусай укрывала солдат, спасшихся от этой резни. Они оказались на берегу реки, и террористы Даиш искали их подобно тому, как гиены охотятся за своей добычей. Оказать им помощь было непростым решением для Умм Кусай – ведь она знала, что рискует собственной жизнью и жизнью своих детей – но она посчитала, что должна это сделать во имя матерей ожидавших возвращения этих молодых людей.
«Тела мучеников плыли вниз по реке, и среди них я увидела своего мужа и сына, недавно убитых боевиками Даиш, — рассказывает Умм Кусай корреспонденту журнала «Unipath». – Я слушала новости, приходящие из Спейчера, Шарката и Байджи, и у меня болело сердце от того, что кровь этих молодых людей была пролита так жестоко, и что сцены казни были выставлены на всеобщее обозрение, чтобы скорбящие матери могли их увидеть. Страх и тревога заполнили сердца жителей города. Именно тогда я и мои дети приняли решение спасти солдат и помочь им пересечь реку».
Умм Кусай высоко отозвалась о жителях района аль-Алам, отважно сопротивлявшихся боевикам Даиш в то время, как пали близлежащие города, которые помогли солдатам выйти из окружения и пересечь реку. Было спасено примерно 400 солдат, среди них были и курсанты академии ВВС, спасавшиеся от резни в лагере Спейчер.
«Жители аль-Алама помогли бежавшим военным и гражданским жителям перебраться из Тикрита через реку. Другая группа молодых людей вела огонь по боевикам Даиш, не давая им подойти к месту переправы, — рассказывает Умм Кусай. – Мои сыновья отважно сражались вместе с сынами аль-Алама, а я предоставила убежище спасшимся от резни солдатам в своем доме. Я была одна со своими дочерями и внуками. Я поделилась с ними своим хлебом, хотя у нас у самих с продуктами было туго. Мой сын Халид привел солдат с того места, где они переправились через реку, к нам домой, и они остались у нас. Мы сопроводили их до Киркука, откуда они пошли домой к своим семьям в Мосуле, Дайали, Киркуке, Багдаде и в южных провинциях страны».
Умм Кусай вспоминает солдат, которым она дала прибежище в своем доме, но которым так и не было суждено добраться до своих семей.
«Три молодых человека, очень вежливых, пришли к нам и остались у нас на один день. Они поблагодарили нас за наше гостеприимство, но отказались оставаться дольше, хотя мы пытались убедить их в том, что на дорогах сейчас находиться опасно. Позже я узнала, что они так и не добрались домой к своим семьям. Я жалею, что не смогла уговорить их остаться».
Жители аль-Алама спасли тех, кто перебрался через реку, однако вскоре условия ухудшились, и дороги были перекрыты террористами. Именно тогда Умм Кусай получила сообщение о том, что нужна помощь за пределами их района.
«Абу Хамед, один из сыновей нашего генерала и хорошо известный человек в районе аль-Хаджадж, что примерно в 40 километрах от аль-Алама, обратился к нам, — вспоминает она. – Он сказал, что Даиш контролирует их район, и что он обнаружил шестерых иракских военных, которых нужно вывести оттуда, пока их не нашли боевики Даиш. Я позвонила моему племяннику, у которого была машина, а также попросила мою дочь и сына Халида пойти и помочь этим солдатам выбраться. Я послала свою дочь, чтобы ввести боевиков Даиш в заблуждение и заставить их поверить в то, что это просто одна семья едет вместе. Я помню, как Халид со страхом посмотрел на меня и сказал: «Мама, как я отсюда могу выйти, когда наша деревня окружена боевиками Даиш? Как я могу рисковать жизнью своей сестры, которой еще нет и 20 лет?». Однако, я настояла на том, чтобы он взял с собой сестру, и сказала ему, что у всех этих солдат есть матери, которые днем и ночью плачут и молятся за то, чтобы их сыновья вернулись живыми. Когда они добрались до места, боевики уже были поблизости, и мой сын должен был оставить сестру и переплыть через реку, чтобы переправить солдат на лодке. Во время переправы погиб сын Абу Хамеда, и воды реки стали сносить солдат назад в сторону участка, занятого Даиш. Солдаты умоляли Халида помочь им. Мой сын разрывался между необходимостью спасти их, необходимостью остаться с Абу Хамедом и переживаниями за сестру на другом берегу реки, куда боевики Даиш подходили все ближе и ближе. Абу Хамед вмешался и сказал Халиду: «Мой сын погиб ради того, чтобы спасти этих сынов Юга, мы должны закончить, то, что начали». Мы должны отдать должное отваге Абу Хамеда. Слава Богу, Халид и его сестра смогли спасти этих солдат».
Умм Кусай вспоминает, в каком состоянии были эти шестеро солдат, когда они вошли в ее дом.
«В их глазах читался страх, а лица были похожи на лица мертвецов, — говорит она. – Их одежда была покрыта грязью, а разорванная обувь свидетельствовала о том, по каким разбитым дорогам и болотам они добирались до безопасного убежища. Несмотря на то, что я скорбела по убитым сыну и мужу и боялась, что террористы обнаружат в моем доме этих солдат, я внутри себя чувствовала невероятную силу и решимость женщины, которая не боится защитить этих молодых людей. Я не знаю, откуда взялись эти решимость и чувство благородной цели, но я думаю, что Бог вдохнул в меня эту силу, чтобы изгнать страх. Я попросила Халида подготовить для них ванну и дать им что-то из своей одежды и одежды брата, пока я приготовлю для них что-нибудь поесть. Я сидела и ела с ними за одним столом».
Узкие деревенские улицы наполнились страхом, ночью доносились звуки стрельбы, поскольку террористы Даиш проникли в город и заслали шпионов убивать всех, кто не разделяет их извращенную идеологию. Умм Кусай охраняла молодых людей и в их присутствии старалась казаться сильной и стойкой.
«Когда я оставалась одна, то испытывала страх за их судьбу, — рассказывает она. – Я вспоминала своего сына и своего мужа и горько плакала, однако, когда я входила в комнату к своим гостям, я брала себя в руки и улыбалась им. Я могла сидеть всю ночь, держа наготове винтовку и охранять их, поскольку я чувствовала себя ответственной за их безопасность и очень боялась за них. Когда однажды ночью я вышла их проверить, то увидела, что они спят ничем не накрытые. Не знаю, возможно, они боялись, что покрывало помешает им быстро убежать в случае опасности. Они ложились спать, охваченные страхом, и когда они просыпались и видели мою улыбку, они опять засыпали».
Умм Кусай вспоминает отвагу мужчин своей деревни в тех непростых обстоятельствах и как они сражались сразу на нескольких фронтах – от высот горного хребта Хамрин до деревни аль-Фатхах и до берега реки – не пуская боевиков Даиш в свою деревню.
«Мужчины были заняты ожесточенными сражениями, но мой брат и мой двоюродный брат, шейх Хамис аль-Джабара, заходили в дома к людям, особенно в мой дом, и знали, что в нем прячутся солдаты. Шейх Хамис сказал мне: «Я пришел, чтобы поднять твой боевой дух, я надеюсь, что у тебя все в порядке». Хотя внутри я чувствовала себя полностью раздавленной, я нашла в себе силы улыбнуться ему и сказать, что не падаю духом. Я сказала ему, что рада тому, что смогла спасти гостей и позаботиться о них. Он продолжал заходить, чтобы успокоить меня и спросить, не нужно ли мне чего-нибудь».
Боевики Даиш двигались на аль-Алам, поскольку это был важный транспортный узел между горным хребтом Хамрин и Тикритом. Кроме того, существовала вражда между Даиш и горожанами, которые в прошлом отказались участвовать в межэтническом противостоянии, в которое их пытались втянуть банды Абу Музаб аль-Заркави.
«После 15 дней боев и осады боевики захватили наш район. Бойцы из числа жителей нашей деревни договорились с боевиками Даиш о прекращении огня и дали им разрешение войти в деревню; взамен боевики должны были разрешить жителям покинуть деревню. Той скорбной ночью аль-Алам перешел под контроль Даиш. Ситуация в городе становилась все более и более отчаянной, не оставалось никакой надежды на спасение. На следующий день боевики и информаторы Даиш заходили в дома, выискивая тех, кто оказывал сопротивление и помогал иракским солдатам бежать. Они начали разрушать дома и задерживать людей по непонятным причинам, что привело к смятению и хаосу. Я не знала, что делать и где прятать молодых людей, находящихся в моем доме».
Боевики начали проводить расследования и поиски в городе, и Умм Кусай и ее сыновья решили бороться до конца вместо того, чтобы сдать молодых солдат террористам и покрыть себя позором.
«Я послала моих младших внуков играть перед домом, но они наблюдали за улицей с тем, чтобы предупредить меня, если внезапно поблизости появятся боевики Даиш. Солдаты просили меня покинуть дом, чтобы нас не убили из-за них, но я ответила, что скорее умру вместе с ними, чем буду жить с позором и сожалением от того, что предала своих гостей из-за страха перед бандами Даиш. В присутствии моих детей я сказала им, что у моих сыновей есть винтовки, и что у меня самой есть две винтовки. Я отдала им одну, а другую оставила себе. Мы решили, что будем стоять насмерть, если бандиты Даиш придут обыскивать наш дом».
Надежда на собственное спасение и на спасение солдат ее не покидала, и она продолжала искать выход из опасного положения. Она верила в то, что чудо может спасти этих молодых людей.
«Я искала тех, кто смог бы вывести нас из аль-Алама под видом одной большой семьи, и через виноградник мы привели человека, который сказал, что сможет на машине отвезти нас в Самарру. Он спросил количество людей, которых он будет везти, и их имена, и я ответила, что хочу уехать со своими сыновьями, опасаясь за безопасность своей семьи. Он поставил условие – мы должны ехать на двух машинах, я в одной машине, а мои сыновья в другой. Он утверждал, что так возникнет меньше подозрений, но я не верила ему. Я притворилась, как будто согласна с его условиями. Я сказала ему, что мы встретимся на следующий день в 7 часов утра. Однако, я была уверена, что это была ловушка, и что он пытается увезти от меня молодых людей и передать их боевикам Даиш. Я связалась с еще одним человеком, у которого был внедорожник, и каким-то чудом оказалось, что он как раз собирался отъезжать».
Она рассказала, что в тот день солдаты забрались в автомобиль вместе с ее семьей, и они начали путь по опасной дороге, на которой было полно террористов.
«Чтобы не вызывать подозрений на пропускных пунктах Даиш, я взяла свою дочку, внуков и жену сына с собой как семью. Я посадила женщин поближе к окнам, чтобы скрыть сидящих в машине молодых людей. Пока эти молодые солдаты жили у нас, мои дети сделали для них поддельные документы студентов университета с именами моих сыновей. Мы думали, что в какой-то момент они могут пригодиться, и оказались правы. Мы сказали солдатам, как зовут наших дочерей, и продумали ответы на все вопросы, которые могли бы задать боевики Даиш, останавливая нас по пути. Мы начали наш путь в полдень. Машина медленно двигалась по аллеям аль-Алама, которые я так хорошо знала, но в тот день все мне казалось странным. Мерзкие лица террористов, их странная одежда и их угрюмые выражения вызывали у меня отвращение. Своим внешним видом и поведением они не были похожи на иракцев, и было такое впечатление, будто они прилетели сюда с другой планеты. Через полкилометра от нашего дома, на первом пропускном пункте, один из террористов прокричал нам что-то и направил на нас оружие, заставляя остановиться. Я спокойно опустила окно и сказала: «Бог принесет вам победу, дети мои». Один из террористов быстро ответил: «Да будет Бог с тобой». Это было первое чудо, поскольку люди в нашем районе хорошо знали лица моих сыновей. Я не буду скрывать – мы все были очень испуганы, я подвергала жизнь и честь моих дочерей смертельной опасности в этой поездке, в которой надежда на выживание была минимальной. Но я верила в то, что мы пустились в этот опасный путь не одни, что с нами был Бог и молитвы матерей. После того, как мы проехали пропускной пункт, в машине повисла напряженная тишина. Я попыталась нарушить тишину ругательствами в адрес Даиш и громким смехом. Я повернулась к молодым солдатам, и они ответили мне смехом, смешанным с тревогой и страхом. Такая сцена происходила несколько раз во время нашей поездки, и после каждого пропускного пункта мы брали в руки Коран и молились».
Поездка наша не обошлась без сюрпризов, которые поставили под угрозу жизни всех участников группы. После того, как мы покинули район, контролируемый Даиш, и заехали в первый район под контролем бойцов пешмерга на въезде в Киркук, с солдатами в машине произошло что-то, чего они не ожидали.
«После того, как мы выехали из подконтрольной Даиш территории, мы почувствовали себя в безопасности, мы приняли естественные позы, как и полагается семье, уезжающей с оккупированной Даиш территории, — рассказывает Умм Кусай. – Бойцы пешмерга проводили осмотр тщательно и профессионально. Один боец спросил одного из молодых людей в машине: «Как тебя зовут?». Но Али Хади, разволновавшись от всего пережитого, не смог ответить на этот вопрос! Моя дочь прошептала ему правильный ответ: «Абдулла Измаил Абдулла», но тут прозвучал второй вопрос: «Ты на каком курсе в университете?», а мы все забыли ответ. Это вызвало у солдата подозрение, он стал кричать, что удостоверение поддельное. Он захотел вывести Али из машины и запретить ему въезд в Киркук, что заставило бы его вернуться обратно в район, контролируемый Даиш. Я намеренно ударилась головой об дверь машины, у меня потекла кровь, и дочери стали визжать и плакать. Офицер спросил, что случилось. Моя дочь ответила, что у меня уровень сахара в крови очень высокий, из-за чего я ударилась головой об дверь. Боец пешмерга отдал нам наши документы и сказал Али: «Если у тебя фальшивые документы, тебя схватят в Киркуке. А сейчас быстро вези свою мать в госпиталь!»».
Расстояние между ал-Аламом и границей провинции Киркук можно преодолеть на машине за полтора часа. Возможно, в тот день, с частыми остановками, дорога заняла два часа. Но для Умм Кусай и тех, кто был с ней в машине, это было самое длинное путешествие в их жизни.
«После того, как мы прибыли в Киркук, солнце уже начало садиться, последние машины на Багдад уже ушли, а следующие начнут перевозки только утром. Мы не знали, где нам остановиться в Киркуке. Я не могла оставить молодых людей одних, поскольку боялась за них. Я позвонила своей подруге-туркменке в Киркуке, рассказала ей подробности нашей истории и попросила ее помочь нам. Она настоящая подруга и приняла нас у себя. Она выделила солдатам комнату в своем доме и договорилась с водителем, которого знала и которому доверяла, чтобы он отвез их утром в Багдад. Я оставила солдат с ней, а сама вернулась в аль-Алам».
За свою отвагу Умм Кусай была награждена иракским правительством Национальной медалью. Она также стала одной из всего 10 женщин в мире, которые в 2018 г. из рук первой леди США Мелании Трамп получили международную награду «Отважные женщины». Когда ее просят вспомнить о тех ужасных днях, Умм Кусай улыбается и объясняет свои действия с национальной и гуманитарной точки зрения.
«Я горжусь тем, что смогла спасти этих молодых людей и доказать всему миру, что иракцы любят друг друга, независимо от религиозной или национальной принадлежности. Когда я нахожусь за пределами Ирака, то в моем паспорте написано, что я гражданка Ирака, без упоминания моего вероисповедания или этнической принадлежности. Мы гордимся тем, что являемся частью народа, который на протяжении долгого времени был колыбелью цивилизации. Я укрывала в своем доме человека из народности язиди, но я не знала, что он был из народности язиди; я укрывала христиан и мусульман и не спрашивала, какому богу они молятся. Все, что я знала, так это то, что они сыны моего народа и нуждались в моей помощи. Да, мой дом был маленьким, но мое сердце было достаточно большим, чтобы принять всех их».
История с Умм Кусай широко известна в иракском народе, и люди с гордостью пересказывают ее друг другу.
«После того, как битвы закончились и города были освобождены, эти молодые люди пришли ко мне в дом — говорит Умм Кусай. – Я вышла поприветствовать их, слезы текли у меня по лицу от того, что я вижу их живыми и здоровыми. У меня было такое чувство, будто мой сын Кусай и мой муж пришли навестить меня. У меня было чувство, будто я на год оставила своих сыновей, а сегодня они вернулись, чтобы поцеловать меня. Я надеюсь, что каждая иракская женщина, у которой есть сын или муж, разделит мои чувства. С тех пор, как я вернулась домой после освобождения аль-Алама, я каждое утро в пятницу хожу на место массового убийства в Спейчере, возлагаю цветы и читаю молитву Фатиха за упокой чистых душ погибших солдат. Я знаю, что их матери далеко и не могут навестить их, и поэтому я буду выступать от имени всех любящих матерей. Они наши сыны, они с высоко поднятыми головами защищали честь Ирака».
Комментарии закрыты.